WTF Tokyo Ghoul 2017

---

Пишет Гость:

20.06.2011 в 23:37

А пальцы у него жёсткие, совсем как во снах.
Об этом Призрак думает отстранённо, сквозь туман. Как о том, что завтра снова будет плохая погода. Как о том, что в ботинках у него хлюпает вода.
Как будто это не его плечо сейчас сжимают сквозь плащ, грозя сломать.
Затылок Призраку холодит каменная стена, под плащом ползут мокрицы, и сам Призрак сейчас прорастёт дождевыми травами, растечётся лужей, расползётся плесенью по камню.
- И тогда они меня больше не увидят, - сообщает он вслух.
- Ты псих, - говорит Белый, всё ещё задыхаясь. Его седые волосы липнут к щекам, на ресницах дрожат капли. Призрак думает об этом, чтобы не думать о другом. Например, о сапогах, под которыми трещат рёбра. О чужом клокочущем смехе. О собственном зубе, выбитом каких-то пять минут назад, до того, как пришёл Белый.
О дыме и копоти, и горящей пластмассе.
Призрак трогает кровоточащую десну языком. Солоно.
- Я нормальный, - говорит Призрак. - Я - нормальный. Я просто вижу будущее, а так я совсем нормальный. Я хотел предупредить. Я думал, что хоть они и сволочи, но не полные же отморозки.
- Ты псих, - говорит Белый. - А они полные отморозки. Нет, ну надо же быть таким ненормальным, а...
- Что? - спрашивает Призрак бесцветным голосом.

Что-то в этом голосе заставляет Белого замолчать. Он смотрит пристально, приподнимает подбородок Призрака пальцем - и недоуменно щурит серебряные брови.
- Эй, парень...
О том, что происходит дальше, не напишут в книгах и не снимут в кино.
Потому что это очень, очень стыдно, неприглядно и уродливо.
Призрак кричит.
Не по-призрачьи, не беззвучно. И не как банши. Он кричит как человек, кривя рот, дрожа губами, пытаясь ударить Белого всем, чем может - руками, ногами, чем угодно, как угодно. Он кричит бессвязно, зло, как человек, который знает, что умирает, и которому никто не пытается помочь.
Крик срывается на хрип.
Тогда Белый бьёт его по щеке, - несильно, как женщину, просто чтобы у Призрака не пошла горлом кровь. Призрак стукается затылком о стену, глаза у него тёмные, безумные. Как будто лопнула струна. Белый ещё не понимает, что это - то ли отпустило, то ли порвалось, - а Призрак вдруг вздыхает как-то странно, прерывисто, и вдруг до Белого доходит, что это всхлип.
Он плачет, чёрт возьми.
Призрак плачет.
Их Призрак - нет, его, его, Белого, Призрак, который на все побои отвечал ухмылками и сочился ядом, который в одиночку выкапывал могилу для своей бабушки-ведьмы под злые шепотки всей Окраины, который... Белый моргает и даже отпускает его плечо. А Призрак бьётся, рвётся прочь, рыдая так, будто у него с каждым всхлипом что-то вырывают из груди. И Белый понимает вдруг, что его нельзя сейчас отпускать. Ни в коем случае. Чёрт его знает, что с ним, таким, делать - но отпускать нельзя.
Пусть хоть в руку зубами вцепляется.

Пару раз приложившись головой об асфальт, Призрак затихает.
Белый дышит сверху рвано, часто. У него звенит в ушах. Дождь сыплет о куртку, чёрные косы Призрака мокро блестят в луже, жизнь, в общем-то, неплоха.
- Тише, тише, - говорит Белый непонятно кому, потому что Призрак и так уже тише некуда. Лежит, дышит. Веки красные. Губы тоже, поцеловать бы - но Белый не дурак и не самоубийца. Поэтому он просто гладит Призраку висок, вжимает в асфальт, улыбается осторожно.
- Тише, тише...
- Убей меня, - говорит Призрак с закрытыми глазами. Голос сорвал-таки, зараза умалишённая, ненаглядная.
- Да щас, - говорит Белый. - Только топор достану.
- Убей, - говорит Призрак. - Или сам встану и утоплюсь.
- Так я тебя и пустил. Лежи, отдыхай.
- У меня будет воспаление лёгких и я всё равно умру.
- Это тоже того... это... предсказание? - спрашивает Белый осторожно. Призрак морщится. Вроде как улыбнуться пытается.
- Житейская логика.
Белый тихо смеётся, Белому всё нутро выжигает желание поцеловать. Хотя бы просто в краешек рта. Ну, знаете, как в сказках. Поцеловал прекрасный принц спящую красавицу...
- Эй, Призрак. Посмотри на меня.
- Нет.
- Что, так и будешь лежать, зажмурившись? Посмотри на меня!
- Нет.
Белый фыркает, утыкается лицом в растрёпанные мокрые волосы на виске. Призрак вздрагивает, но молчит.
- Знаешь, что? - говорит Белый. - Я ведь тебе верил. И сейчас верю. Ну, что ты правда видишь.
- А все верят, - слабо отвечает Призрак. - Потому и бьют. Не верили бы, не бил бы никто.
- Тяжело?
- Нормально.
Дождь припускает сильнее.
- Больше не будут бить, - обещает Белый. - Пойдём куда-нибудь погреемся. Водоросли у тебя из волос вычешем. Выпьем чего-нибудь. Пошли?
- Ты никогда не забудешь, что видел это, - говорит Призрак странным тонким голосом.
- Что видел? - моргает Белый.
Призрак распахивает глаза - огромные, блестящее как тёмное стекло.
- Забудь, - говорит он быстро.
- Эй, подожди. Что я видел и что я должен забыть? Это какие-то твои колдунские штучки? Призрак?
Дождь лупит что есть сил, Призрак сплёвывает кровь в лужу и вытирает нос рукавом.
- Пошли греться и пить, - говорит он.

URL комментария

---

Хочется выговориться. И не слышать в ответ бесполезных непрошеных советов, осуждения или безразличного молчания.
Просто выговориться.
Хочется оказаться в тихом, безлюдном месте. в компании моей кошки, музыки и пары недочитанных книг. Там, где я буду самой собой, а не подругой, которая устала, не сестрой, которой уже всё равно, не дочерью, которой безразлично.
Хочу потерять память, забыть всё, что мне дорого и начать новую жизнь. Или не начинать совсем.
А ещё хочу больше не рождаться, раствориться во Вселенной, стать пылинкой и блуждать мимо планет.
Я так устала, физически, мне трудно двигаться. Чувствую спиной груз бесполезности всего, чего касается моя жизнь.
Полюбить мир с людьми очень трудно. Но я старалась, правда старалась. Изо всех сил.


Download Bury Me Not On The Lone Prairie for free from pleer.com

---

Я - Бог.

Вы когда-нибудь замечали, что когда приходит осознание собственного несовершенства, начинаешь дико и необоснованно злиться и делать глупости, а когда на это указывают другие - бесит ещё больше, хотя внутренне-то осознаёшь, что они правы - чего беситься-то? возьми себя в руки и самосовершенствуйся, блин. Но нет, гордость пенделями подталкивает к глупостям.
А что делать, если злость приходит совершенно по другому поводу и абсолютно обоснованно? М? Что делать-то?
Однажды поняв, что ты не такой во всём великолепный и замечательный, как тебе говорили в детстве, начинаешь злиться на то, что есть кто-то лучше тебя, красивее тебя, умнее. Злишься на своих родителей, которые в порыве любви к своему чаду выставляли тебя шарнирной куклой перед всеми, наряжали в лучшие платья, хотели видеть тебя идеальной (идеальным) во всём. Но ты ведь не кукла. А понимание этого приходит совершенно неожиданно и обычно не очень вовремя. Хуже всего, когда тебе на это указывают, причём в злой и грубой форме. Тогда это уже совсем плохо, ага... Не правда. Вот когда ты это понимаешь сам... Что происходит? Рушится твой мир? Нет, вот тогда, наконец, тебе в руки попадает тот самый ключ, которым ты отворишь врата своего доселе никем не посещаемого Внутреннего Мира - дикого и непознанного. Ах, чёрт, какой же он тёмный, сколько там подводных камней, острых, как бритва. Сколько боли и разочарований. Преграды - куда же без них? Самосовершенствование не идёт по ровному, выложенному лепестками роз, пути. Там вместо лепестков - шипы, вместо мостов - рифы, вместо золотых рыбок - акулы. "Но не это ли делает нас сильнее?" - скажете вы. "Идите к чёрту", - скажу я. Да-да, идите-ка вы к адовым вратам. Вот там вы и узнаете, что такое настоящие "преграды, делающие нас сильнее". Встретите Вергилия - спросите про Данте.
Вы, верно, не поняли, к чему это я. Перечитайте, всё, что написано выше. Там есть один очень важный пунктик, фраза, которой сказано многое:
"Вот когда ты это понимаешь сам..."
Даа, когда тебе настучали по печени и объяснили, какое ты ничтожество, тебе, считай, сломали ворота и ты, волей-неволей, увидел всё, что увидеть ты должен был не в этот час. Здесь тебе отдана роль Адама, которому Ева "настучала по печени" яблоком, в том нет твоей вины, тебя поругают, потом пожалеют, дадут тебе новую игрушку (или печень), и ты, всенепременно, станешь сильнее. Но ты не Адам, свой мир открыл сам, своим ключом, и никто об этом не знает. Никто, кроме двух существ, живущих в этом твоём внутреннем мире - Бога и Дьявола. Не путайте с ангелом и бесом, я другое имею в виду.
Не задумывались над фразой: "В наших душах есть частичка Бога"? Ну, мне это откуда знать, есть она там или нет, но одно я знаю точно - у каждого из нас есть свой Мир, и у каждого такого мира есть как свой Бог, так и свой Дьявол. Свой Маленький Принц и своя Овечка, если вам угодно. И вот, ты заходишь в свой Мир, как слепой котёнок прощупывая свой путь, а тебя уже заприметили две пары заинтересованных глаз.
Итак, начинается борьба.
Маленький Принц окружит тебя заботой, подарит свою любовь и верность, в то время, как хитрая Овечка строит на счёт тебя свои планы. И тут перед тобой встаёт дилемма. Стоит она, такая, и говорит:
- Слушай, Роза, вот ты живёшь такая вся из себя красивая и довольная, Принц тебя любит, холит и лелеет. Но разве ты счастлива в неволе? тебя ведь Принц под колпаком держит!
- Это чтобы защитить меня от всяческих опасностей! - отвечаешь ты.
- Да ну? А может, он просто эгоист и ни с кем не хочет делить твою красоту? Время идёт, дорогая, а твоя красота не вечна. Неужели ты не хочешь хоть капли свободы, хоть глотка воздуха? Ты так и завянешь здесь.
И ты задумываешься. А может так оно и есть? Да и с Овечкой-то ты не встречалась. Может, Принц врёт? Пока твоя бедная головушка занята данными мыслями, к тебе незаметно подкрадывается та самая Овечка. И - обожэмой! чтоделать? где Принц?! - паника охватывает тебя, но... что это? Разве перед тобой стоит чудовище, желающее тебя сожрать с потрохами? Нет, приглядись, как же он прекрасен... Как искренне горят его манящие глаза золотым огнём, и его статный вид выдаёт лишь уверенность и силу, а эти чёрные, как ночь, локоны, обрамляющее бледное красивое лицо. Он совсем не такой, как Принц - светловолосый мальчишка, немного наивный и беспечный. Но ведь он держит меня под колпаком. И вовсе не от чудовища. Лжец.
- Пойдём со мной, я подарю тебе свободу, - незнакомец протягивает руку. Откуда тебе знать, что это Дьявол? Да и какая разница? Ты уже в его власти. - Ты веришь мне? - говорит он, и голос его окутывает твою душу. И сомнений уже не остаётся.
- Да.
А дальше... А что дальше? Ты горько усмехаешься, наконец, поняв, кто ты в этой истории и что тебя ждёт. Это ты - та самая овечка, и имя тебе Лилит.
И вдруг с ужасом ты понимаешь, что пока продолжалась эта эпопея с богами, демонами и розами, там, во внешнем мире прошло много лет. Ты уже не подросток, у которого вся жизнь впереди, а те, кому сломали когда-то ворота, стали сильными и уверенными, твёрдо стоящими на ногах людьми. У них есть всё, или, по крайней мере, они чего-то добились. Любимый человек, дети, дом, работа, житейские заботы. А что есть у тебя? Не говоря о родителях и друзьях, что есть у тебя своего? Чего ты добился, что получил своими силами?
- Что есть у меня? В этом мире - ничего. Но у меня свой мир, прекрасный и опасный, как снежная лавина по весне. Я - Бог. А вы кто?
Ответом тебе будет презрительный взгляд, или вовсе - безразличный. Возможно, тебя будут считать лицемером с манией величия, или капризной зазнайкой, а может, просто сумасшедшим. Что бы они ни думали, во всём будут правы. Но ты имеешь на это право и только ты знаешь почему. Ведь в борьбе Бога и Дьявола за право владеть тобой и твоим миром, победитель - ты. Теперь ты сам себе и Бог, и Дьявол, и Мир теперь только твой.
И пусть ты там теперь один, и как бы не было тяжело нести бремя ответственности за целый мир, ты - победитель. И плевать, что от одной овечки или целого стада отбиваться Розе придётся самой, и нет Принца, что защитит тебя колпаком. И Овечка, подарившая тебе свободу, не придёт, чтобы забрать тебя. Я тут сам себе помогу! Да! Ха-ха... Да...
Так ты и идёшь по жизни, покрываясь крепкой чешуёй и со временем переставая растрачивать свой свет на внешний мир, ведь им нужно согреть Розу, заботливо укрытую тобой колпаком. А когда ей захочется погулять на воле, ты освободишь её и поведёшь по исхоженным тобой ранее тропам. Ты будешь для неё не принцем или демоном, и даже не королём и богом. Совсем не видишь, что эта Роза - ты сам, ещё не оперившийся птенец, не распустившийся бутон - чистая беззлобная душа, пришедшая из далёкого прошлого. И совсем не замечаешь её грустной улыбки, и как она тебя жалеет, как тихо шепчет, когда ты спишь: "Я люблю тебя. Я всегда буду с тобой. Не грусти".
Но ты не слышишь, ибо в твоих снах и воспоминаниях лишь одни слова имеют значение, лишь один образ
тебе дорог. "Ты веришь мне?" - мечтаешь ты услышать вновь, довериться собственному демону, которого нет.
И вот, теперь ты Адам, мечтающий о прекрасной и страстной Лилит в объятиях любящей и нежной Евы.
Ха-ха-ха! Вот оно, господа! Замкнутый круг! Весь ваш Мир построен на истории, древней, как сама Вселенная. Что остаётся делать, когда все роли вами сыграны и маски изношены?
Начинать жить.
Да, жить, теперь, имея силу, о которой другие могут только мечтать, и с помощью которой можно покорить, пусть не весь, но полмира точно! Подобно Великому Искандеру, зашедшему за Край Земли.
Но, постой... Что ты делаешь? Почему сидишь? Чего ты так глупо улыбаешься? Давай! Вставай, чёрт возьми! Иди, покоряй мир, ну же!
- Знаешь, что-то не хочется... Устал я, голова болит, спину ломит, пойду посплю, завтра на работу... - отвечаешь, опуская глаза и заранее зная, что и сегодня не уснёшь, лишь в полудрёме дождёшься утра, предвещающего ещё один день, в котором повстречаешь как минимум дюжину глупых пустых созданий, называющих себя людьми. И так день ото дня, ночь от ночи. Твой сон больше никто не хранит и мечтать больше ни о чём не хочется.
Пока однажды, среди этих случайных пустышек, тебе не повстречается человек с душой, тёплой, словно домашний очаг. И сам того не зная, он подарит тебе чуточку своего тепла, маленькую искорку, прежде чем пойти дальше своим путём. И этой искорки хватит, чтобы разжечь костёр, который постепенно согреет давно забытый и всеми покинутый мир, где в темноте и холоде всё ещё бродит маленькое существо.
Вот теперь, теперь можно жить. Я чувствую тепло внутри, мой разум чист, душа спокойна. Во сне, гуляя по своему миру, удивляюсь, как же он огромен и прекрасен, сколько городов и стран он вмещает, сколько существ в нём живёт... Когда он успел стать таким? И там, среди множества городов, я ищу лишь один, среди множества вершин - стремлюсь к самой высокой и заснеженной. Там я найду того, кто шепчет мне во сне:
"Я люблю тебя. Я всегда буду с тобой. Не грусти".

---

Я тут вот что думаю.
Заметила недавно, что стала жёстче. Намного.
И причина тому - люди.
"Ха-ха, - скажете вы, - а то ты не знала, какие они все говнюки и жополизы!"
Знала, конечно.
Но, как ни странно, в реале я это не так замечаю, как в интернете.
Да-да, интернет, Всемираная Сеть разврата и прочих смертных грехов. Попадая в неё, непременно меняешься. Кто впадает в уныние; кто непомерно чревоугодствует, пялясь в монитор; кто подрачивает (простигоспади) на разного рода порно; кто троллит без остановки, источая горделивое злорадство или алчно упиваясь чьими-то эмоциями, вытащенными гнилым негативом.
А я вот попала в лапы Гнева.
Гневаюсь! Бесят! Бесит! Бесите! Госпади, как я злюсь на всех вас!
ПМС, господа, страшная вещь.

А если серьёзно, я действительно злюсь, ибо мне страшно осознавать, какие все мудаки и ещё страшнее становится от осознания, что я сам мудак неимоверный. Ну а что? С волками жить - по-волчьи выть.
Спасают только мои милые любимые лучики, самые тёплые из которых - это те немногие мои пч, которые есть тут у меня (остальные пока прячутся). И вот эта мысль привела меня на этот сайт. К чертякам сраный контакт и прочие сайты и недосайты интернетной вселенной. Здесь, в этой маленькой уютной комнатушке с 7-ю... нет, уже 8-ю пч мне тепло и приятно. И где, как не здесь, могу говорить о наболевшем, обсудив затем в тесном кругу всю нелепость и серьёзность этих самых слов. Да и я ведь уже давно здесь (спасибо Данэ ), но так и не обжилась совсем. Но я это исправлю, вот даже ремонт в комнатушке сделала, оформила как надо, теперь можно и домового завести)

Пока Гнев сюда не доберётся.

Да хотя хрен с ним, пусть приходит, у меня есть супергорничная 80 лвла, супервомен с армией орков, демонов и прочей библейской нечисти, горе-муженёк, который чуть что сразу давай в костры всех и вся, мои светила небесные (лучики да звёздочки) - Эми и Астрид, одно пернатое даже имеется
И ещё мой верный хранитель морального равновесия.
Ну и клёвая музыка, куда ж без неё
А я всё-таки одемонилась окончательно, инквизиторсвую во всю советскую, ибо ненавижу людскую тупость до нервной почесухи и колик в мозге - троллю троллей (ибо меня никто не перетроллит), пишу слэш (иногда подглядывая в гейнушку... ну а чё?), жру всякую вкусноту, пялясь в монитор, "съедая всё за опенинг", завидую тем, кто пишет лучше меня и вообще всё делает лучше меня, алчу справедливости, алчу быть лучше, ибо я гордая, как горный баран (и тупая как рыба, видимо... но сути не меняет). И гневаюсь, гневаюсь, гневаюсь!
Но знаете, что? Я вдруг осознала, что 6 из 7 грехов заставляют двигаться вперёд и достигать цели. Стоит лишь избавиться от Уныния. Вот Гнев его и сместил. Теперь я больше пишу, больше рисую, принимаю правильные решения, не подстраиваюсь под других, что всегда мешало мне в построении собственных графиков жизни. Но при этом я - это я. Наконец-то.
И мною оправдана фраза одного из моих любимых персонажей - Малькольма Рейнолдса:

- Знаешь свой главный грех, Мэл?
- Какого чёрта... Я обожаю все семь.

Ааее~

В общем, пойду пристрелю кого-нибудь... мысленно, конечно, но от этого не менее приятно

---

♣ for Captain Yossarian ♣

Вот, как обещала :з
Довольно трудно из огромного количества любимой музыки выбрать всего семь треков, но так уж вышло, что сейчас в моей жизни настали тяжёлые времена и именно в такие моменты есть вещи неизменно спасающие раз за разом, есть музыка, которая всегда со мной и всегда любима, слова песен, которые отражают чувства и мысли.
Музыка, как память и связь с дорогими людьми.
Вот лишь малая часть этих песен, но, пожалуй, самая значимая.










ну вот, всё не влезло...
могу ещё одну подборочку сделать, повеселей что-нибудь или под настроение, например, если хочешь~

---

Вот как-то так.
Всё как-то не так... или так.
Скучаю по планшету, аж выть охота.
Лень дошла до апогея, надо активно искать работу, ибо ни гроша, а я радуюсь жизни и смотрю сериалы...
И да, бумага и карандаш - всё очень печально.
Ни писать, ни рисовать, мозг улетел в астрал, печалясь по поводу моей тупости и самоуничтожения или, скорее, самостирания.
Ну это я так, утренняя депрессия, ща схожу в душ и всё пройдёт.

*Не пали в молоко, Кано, всё будет*

---

Фламмкот

Здравствуй, дорогой, ненужный сайт.
Пишу тебе из мест не столь отдаленных...ээ... то есть я не о том...
В общем и елом (именно елом и думайте то хотите, у меня клава полурабоая... ээ... не пашет корое... блять....) у меня всё хорошо... относительно... и спасает меня лишь одна мсль: Я - писака!
Да-да, именно ПИСАКА! не писатель, нет, ибо до писателя мне топать как до Сиднея, а писака - это уже большой шаг к достижению ели.... хмм... ели
Так вот, недавно обнаружила, то от писательства ловлю кайфа в раз больше, ем от рисование. Ну это потому, то... в общем, печальная история, не будем об этом...
Ну, как в поняли, у меня не работают букв ч, ы... а, и ещё ц.... так то вот, копировать, как сейас вот, мне их не хоется, так то привкайте...
Да и кто вообще это итать будет? меня ж тут годами не бвает, блин
ну раз я здесь (за то спасибо Данэ ) буду покалякивать тут изредка ё-нить, и вкладвать некоторе фики и асти некоторх ориджей....
Вот.
Хэвиметалл пипл!
а теперь пойду полетаю~

---

2011

ахахаха! хахаха! ха-ха... ха........................... блять.......

---

бла

и ещё раз блаблабла

на самом деле не смешно.

Данэ, ты здесь?

---

блаблабла...

надо же написать что-нибудь, а то опять в архив сдадут -__-
блаблабла...

---

~Сказочный мир от Myles Pinkney~

www.mylespinkney.com/index.html

---

Легенда бессмертна

Die young. Live forever.

---

Памир

хочу домой... =(

---

"Люцифер" (1749 г.) Автор неизвестен.

Входи в мой дом, о, Люцифер, мой гость,
стоящий, словно сумрак, у порога.
Ты пренебрег служением у Бога;
тебя боятся, так уж повелось.
Наперекор всему — входи в мой дом,
сядь у огня, уставший серый странник.
Ты увенчал свой путь звездою ранней,
когда слепящий свет царил кругом.
Ты подарил познаний дивный плод,
позвал в далекий мир, в чужие дали.
Тебя за это трусы проклинали,
чурался в суеверии народ.
Да, ты жесток, но мудр и горделив,
ты никому не друг, суровый гений,
и муки первых тягостных сомнений
остались живы, дух твой закалив.
Ты волен и от зла, и от добра,
и нет закона для твоей свободы.
Летят, как стрелы, вдаль земные годы,
но для тебя мы созданы вчера.
Закрыв все двери, люди ждут тебя,
зовут, открыть засов тебе не смея,
и просят, подлый нрав в себе лелея,
и вожделеют, душу жадностью губя,
винят тебя, свободный гордый Дух.
Когда в их доме тесно и темно,
хотят украдкой выглянуть в окно,
заранее поверив в свой испуг,
страшась запретных тайн и новых слов.
Тебе присвоен грех людского рода,
все зверства тьмы. Они, себе в угоду,
вручили Сатане земное зло,
отдали зверя, скрытого в сердцах,
посмели свой позор сравнить с тобою,
кичась же предназначенной судьбою,
скрывают божьей кары смутный страх.
Мне ничего не нужно, Люцифер,
я не хочу ни золота, ни мести,
и поклоненью нет отныне места —
ты презираешь царствие химер,
смеешься ты над тем, кто, жалкий раб,
выпрашивает милости у мрака
и душу, как приманку для собаки,
сулит отдать, когда придет пора.
Свободный сам, ты презираешь слуг.
И счастлив тот, кто, сам в себя поверя,
для гордости и воли Люцифера
откроет ложных снов порочный круг.
Входи в мой дом с почетом, словно друг!

---

ЛИЛИТ

Аветик Исаакян
ЛИЛИТ
(Еврейская легенда)


Когда бог создал небо, землю, всех животных и все растения-то взял лежащую под ногами животных глину и словом своим сотворил из нее человека.

Сотворил, дабы дивился он величественным деяниям господа и прославлял имя божье.

И поселил его в Эдеме.

И новосозданный Адам восхитился чудесами божьими. Обозрел он всех животных, всех птиц, все растения, изумился и восславил имя великого мастера.

И, ощутив себя одиноким, впал в тоску, в великую тоску.

И бог, видя одиночество Адама, сказал сам себе:

“Нужно создать для Адама нежную подругу, дабы человек вкушал отрады рая не в одиночестве”.

И поймал устремленное ввысь пламя и из его зыбких, порхающих языков сотворил первую женщину - Лилит.

И, посмотрев на свое создание, восхищенно оказал:

- Добра, ибо прекрасна. И подозвал к себе Адама.

Вложил маленькую руку Лилит в ладонь прачеловека и сказал:

- Адам, вот тебе подруга, прекрасная Лилит. Отражайтесь в глазах друг у друга, сердцами же любите друг друга. Плодитесь и размножайтесь. Адам, следуй за Лилит во все дни жизни твоей, а ты, Лилит, будь покорна Адаму.

Пристально посмотрела Лилит на Адама и почуяла запах глины. И почувствовала она, что взгляд Адама опустился тяжестью земною на плечи ее. И поспешно вырвала она руку из ладони Адама.

Взглянул на Лилит Адам, и разверзлась пред ним некая бездна красоты, и чаровала она, и влекла душу его к ужасной пропасти, к уничтожению.

И смежил он очи, где стоял страх, рожденный восхищением.

И когда вновь разомкнул он очи свои, уста его едва смогли вымолвить:

- Хвала тебе, господи, ибо создал ты прекраснейшее и совершеннейшее из всех творений своих. Создал ты венец всей чудесной вселенной твоей. Хвала тебе вечная и безграничная!

Лилит вняла словам его и томно склонила голову к плечу, первая довольная улыбка мелькнула на дивном лице ее.

Адам, пробуждаемый неким чувством, дотоле ему неведомым, пожелал вновь взять руку Лилит. Но Лилит ускользнула от Адама, подобно пламени.

И ощутил Адам, что сердце его приковано к светозарным стопам Лилит. И, следя за Лилит, увидел, что она стала на берегу пылающего золотом озера, где плавно плыли лебеди с белоснежным оперением.

С восторгом взирала Лилит на лебедей. Их гибкие, красиво изогнутые шеи зачаровали ее.

Нежным голосам позвала она лебедей. И когда опустилась на колени, чтобы приласкать их, то увидела на водной глади дивный, огненный облик, и когда постигла, что это ее отражение, восхитилась она собою и возгордилась.

Заплела она рассыпанные кудри, дабы косы вились по спине и плечам ее. И, восхищенная, взирала Лилит на образ свой и не могла насытиться.

Голубое небо, солнце и уголок рая отражались в зеркале озера.

И увидела Лилит, что солнце не столь огненно, как пламень очей ее и небо не столь бездонно, как глубина очей ее. В раю она - создание совершеннейшее, рай же и озеро исполнены сиянием лика ее.

Прилетели две яхонтовые бабочки с алмазными крыльями и сели на благоуханные кудри ее. Взглянула на них Лилит и улыбнулась:

- Как было бы прекрасно, если бы всегда оставались они на кудрях моих...

И стала срывать она цветы, что источали благовоние и тысячами красок переливались вокруг нее, и убрала ими свои волосы.

Поодаль стоял Адам, поглощенно следил за подругою и внезапно осмелился приблизиться к ней.

Когда Лилит увидела, что отражение Адама смешалось с ее отраженном, в гневе отпрянула она и яростный пламень очей своих устремила на Адама.

- Лилит, Лилит, прекраснейшая из ангелов, - чуть слышно произнес Адам, - что за цветы нарвала ты?

- Эти? Это чудо-цветы, тебе не понять их прелести, - презрительно оборвала Адама Лилит.

- Нет, душа моя, я знаю в Эдеме такие места, куда не ступала даже стопа самого создатели. Я видел там бесподобные цветы несказанного благоухания, деревья со светящимися листьями, отягченные сладостными плодами... Не хотела бы ты сейчас пойти туда со мною?

Так ласково говорил Адам, что на мгновение Лилит умерила гнев свой:

- Хорошо, Адам, пойдем, но не сегодня; после, после...

- Да, Лилит, нежная моя, пойдем, когда пожелаешь, но скоро опустится ночь; войди в шалаш, я возвел его неподалеку от соловьиных гнезд, он окружен роскошными цветами. Спи там, а я буду стеречь твой сладостный сон.

- Нет, нет, оставь меня одну. Я сегодня очень устала, - и в глубину рощи направила она легкие стопы свои.

-Адам не знал, что ответить. Молча понурив голову, побрел он за нею.

- Прошу тебя, Адам, оставь меня одну...

- Но Лилит, желанная Лилит, когда же мы увидимся и когда...

-Завтра, - как бы повелевая, снова оборвала Адама Лилит и в единое мгновение скрылась среди кустов.

Лилит, сидя у родника, прислушивалась к его хрустальной музыке, и любовалась райским небом. И жгучие гроздья звезд опьяняли сердце ее таинственным желанием.

И Лилит, опьяненная звездами, уснула на цветочном ковре и пробудилась от полного любовной истомы соловьиного пения.

Занялась заря, пронизывая каждый мельчайший комок земли неописуемым волшебством лучей и красок.

Адам же наполнил корзину плодами и цветами, направился к шалашу Лилит и еще издалека окликнул ее.

Ответа не было.

Вновь окликнул он, и вновь ему не ответили.

В нетерпении несколько раз прошагал он взад и вперед вдоль ручья, окидывая испытующим, взором все окрест. И не было видно Лилит.

Пошел он на берег озера, бродил но рощам, вновь вернулся к роднику. Лилит же все не было и не было.

“Что с нею, что с Лилит? - думал Адам. - Наверное зашла она в дальние рощи и заблудилась. Надо искать ее, искать!”

И оставил он корзину у ручья, там, где находился шалаш Лилит, и пошел искать подругу свою.

Целый день бродил Адам и громко призывал Лилит. Но безуспешно.

И настал вечер, и опустилась ночь.

Усталый Адам не смог в темноте отыскать обратного пути и уснул под деревом.

И лишь на рассвете, когда небо и рай были залиты млечно-белым сиянием, смог Адам отыскать тропу свою.

Бежал он, задыхаясь, и, еще не достигнув ручья, позвал издали:

- Доброе утро, Лилит!

- Только не подходи ко мне, я еще не умывалась. И внял Адам голос Лилит и с прежнею глубиною ощутил все муки свои. И гнев закипел в душе его. И захотел он сурово укорить Лилит, но сдержал себя.

- Где ты была вчера весь день? Я столько искал, столько искал тебя, - мягко упрекнул ее Адам.

- Вчера? Вчера я пошла на озеро и не увидела тебя, ты не пришел, - отвечала Лилит. - Потом поиграла с ланями, была в новых, неведомых мне местах. Как восхитительно пели там соловьи. Заслушалась я их пения и осталась там до вечера.

- Но когда же ты ходила на озеро? Я без устали искал тебя. А после обошел чуть ли не весь Эдем. Где же ты была?

- Но я ждала тебя и здесь, и на берегу озера, тебя же ни здесь, ни там не было, - резко ответила Лилит.

На мгновение Адам замолк. Он думал: неужели он не заметил Лилит? Этого не может быть, но...

И, желая примириться с Лилит, дружелюбно сказал:

- Прекрасная Лилит, посмотри, какие изумительные плоды принес я тебе.

- Постой, я еще не причесана.

- Для роскошных кудрей твоих принес я цветы, окропленные рассветною росою.

- Спасибо, есть они и у меня. Подожди еще немного, я скоро приду. И ждал Адам. И Лилит, порхающая подобно языкам пламени, пришла и стала перед Адамом, едва касаясь стопами земли.

- О, это те же великолепные плоды, что я нашла возле шалаша!

- Я принес их из тех чудесных мест, куда хочу повести тебя. Сейчас мы пойдем туда, не правда ли, душа моя?

-Пойдем, еще есть время, - сказала Лилит и села за трапезу.

Адам сел по левую руку Лилит.

- Ах, Лилит, - с горечью промолвил он, - и впрямь ты немилосердна. Извело меня одиночество.

И с тоскою обнял он Лилит, и, пылая всей душою, прижал ее к истомленной груди своей.

Лилит вырвалась из объятий Адама и, став поодаль, молвила плачущим голосом:

- Ты очень труб, Адам.

И обиженно повернулась к Адаму спиною.

И была спина ее златопламеннее пышнотканного пурпура зари, которым украшен был рай.

Взглянул Адам, и обмерла душа его. Нежно взял он руку Лилит и сказал:

- Лилит, жизнь моя, прости меня, Лилит, душа души моей, не смотри на меня столь молчаливо и грустно, говори со мной, улыбайся. Ах, как бы я хотел иметь тысячу ушей, дабы тысячу раз слышать твой сладостный голос и не ведать насыщения.

Лилит села. Воцарилось тягостное молчание.

-Адам, - прервала; молчание Лилит, - давно ли бог сотворил тебя?

- Давно, моя нежная.

- Что же ты делал в раю?

- Блуждал один - одинешенек да искал себе друга среди бессловесных животных.

- Неужто же ты не нашел себе подобного? - опросила она, окидывая Адама лукавым взором.

- Нет, Лилит. Потому господь и создал тебя для меня.

- Создал меня для тебя? Ха, ха, ха! - громко и весело рассмеялась Лилит.

Обидно стало Адаму. Вновь воцарилось горькое молчание.

-Да, да, - сокрушенно заговорил Адам, - бог создал тебя, дабы не был я один, дабы друзьями были мы... Жизнь моя иссякает из-за тебя, а ты?.. Ты не знаешь, что без тебя рай для меня невыносим и жизнь - сплошное мучение... Не по душе это господу, и когда он о том поведает, то весьма прогневается.

И дрогнул голос его, и зазвенели слезы в голосе его. Лилит взглянула на скорбное лицо Адама и залилась звонким смехом. Но лишь на мгновение. Затем взор ее смягчился: имя божье смирило ее.

- Но, Адам, почему ты так говоришь, почему ты плачешь? Ведь я всегда была добра к тебе.

И струящими пламя перстами пригладила она всклокоченную бороду Адама.

И сердце Адама исполнилось бесконечным умилением. Готов он был пасть к стопам Лилит и молить о прощении.

- Милый Адам, - ласково обратилась к нему Лилит, - поймай для меня этот летящий цветок.

- Это бабочка, а не цветок.

- Все равно поймай.

Адам побежал за бабочкой и не смог настичь ее.

- Хочешь, я сразу поймаю ее? - сказала Лилит и, порхнув в воздухе, в единый миг поймала бабочку.

- Видишь, Адам? Но до чего ты медлителен!

- Я не могу прыгать в воздухе, как ты, - обиженно оправдывался Адам. - Но я умею очень быстро бегать.

- И этого не умеешь, - возразила Лилит.

- Умею, - настаивал Адам.

- Не хвались понапрасну.

Адам настаивал на своем.

- Хорошо - сказала Лилит. - Лови меня, если поймаешь, подарю тебе плод, в Эдеме наисладчайший.

- Что же это за плод, тебе ведомый, а мне - нет, хотя все плоды рая успел я испробовать? - удивленно спросил Адам. - Как он называется?

- Поцелуй.

-Поцелуй? - повторил Адам в недоумении.

- Да, поцелуй. Когда одни уста приникают к другим. Не знаешь?

Адам размышлял: откуда это ведомо Лилит, как и когда она о том узнала? И посмотрел на Лилит с сомнением. А Лилит безмолвно смотрела в глаза Адаму, и взор ее, подобный языку пламени, пылающими лучами пронзил зеницы Адама и зажег душу Адама багряным огнем.

И покорно согласился Адам.

Резво и легко бежала Лилит, Адам же - стремительно, но задыхаясь.

То скрывалась в кустах Лилит, то откуда-то вылетала, то на мгновение останавливалась и говорила со звонким смехом: “Иди, лови, я жду!” И ждала, сложив алые уста в цветок лобзания.

Адам остановился, теряя рассудок.

-Адам, из чего тебя создал господь? - спросила Лилит, подходя к нему.

- Из земли, но по образу и подобию своему.

-Из земли? Из земли?.. Ха, ха, ха! - насмехалась Лилит. - Вот почему ты такой тяжелый, неповоротливый и грубый.

Адам распалился, разгневался и. собрав все силы, бросился к Лилит и чуть было не поймал ее и не сжал в объятиях, но пальцы его коснулись лишь кудрей Лилит. А Лилит в единый миг жаворонком метнулась ввысь и умчалась в чащи, весело захохотала и крикнула звонким голосом:

- Адам, приходи завтра, пойдем гулять по раю. И долгое время побежденный и пристыженный Адам стоял, как вкопанный, и, не мигая, смотрел широко раскрытыми глазами на чащи, скрывающие Лилит.

И снова пришел на заре Адам к роднику. Долго ждал он, пока, разубранная цветами, во всеоружии всех чар своих, не явилась Лилит.

- Что ж, пойдем в хваленные тобою места, - небрежно бросила она.

- О, бесподобная Лилит, хвала - это звук пустой. Ты должна своими глазами увидеть эти изумительные сады, ручьи, озерца, дабы постичь беспредельную роскошь райскую.

И Адам показал тропку, по которой следовало идти.

- Нет, пойдем так, - сказала Лилит, указывая в обратную сторону.

- Прости, любимая, но дорога - здесь, - мягко возразил Адам.

- Пойдем так, - повторила Лилит.

- Бесценная Лилит, эта дорога не столь хороша. Я знаю все тропинки, и та, что я показал - самая красивая. Прости, если я скажу, что ты этого не знаешь.

- Нет, - сердито сказала Лилит. - В конце концов, я так хочу, и разве этого не достаточно? А не то я пойду одна.

И направилась выбранной ею тропой.

Адам покорно последовал за нею. И через мгновение осмелился вымолвить:

- Дивная Лилит, умоляю, теперь пойдем по тропе, предложенной мною.

- Хорошо, - уступила Лилит, - будь по-твоему. И так все выходит по-твоему.

Сады по краям дороги были разубраны цветами, источавшими тысячу благоуханий, цветами тысячи тысяч видов. Стаи бабочек, подобных сновидениям, парили вокруг Лилит среди маков и трав. В рощах бананы и ананасы опоясали озера, где сверкающие рыбы резвились среди кувшинок и лотосов.

В густолиственной сени серебряные и горящие всеми переливами радуги павлины разгуливали с изумрудными пурпурными птицами. Райские и певчие птицы перепархивали с луга на луг.

На полянах, в воздухе, исполненном благоухания, там и сям летали подобные грезам птицы многоцветного пера и покоряющим душу пением на тысячу ладов изливали страсти свои.

Со златокорых деревьев свисали разымчивые плоды чарующих красок и очертаний.

Лилит срывала те плоды, что приглянулись ей, и наслаждалась ими. Лилит пленили райские места, не мигая, смотрела она вокруг, отходила назад и вновь смотрела.

- Душа моя, - сказал Адам, - здесь мой шалаш.

Но Лилит оставалась безучастна, не слушала она Адама и шла зачарованная, отрешенная от всего сущего.

Она скорее порхала подобно птицам, нежели шагала. Светозарные стопы ее не касались земли.

А Адам следовал за нею тяжелой и твердой поступью, не отрывая взора от ее кудрей, лучезарных, извивающихся, подобно языкам пламени.

Могучая, необорная волна чувства побуждала Адама простереться под стопами Лилит, и Адам, убыстряя шаги свои, подошел к Лилит, со страхом взял ее за локоть и, душевно обессиленный, молвил:

- Дивная подруга моя, взгляни вдаль - сколь величественен этот вид!

А вдали устремленные к небу горы с отливающими серебром снежными вершинами были погружены в голубую тишину. Бурля, неслись с высоких скал пенные воды и страшным грохотом переполняли пещеры, где отдыхали бархатные серны.

У горных подножий, вдалеке, шелком стлалось море, и его золотистые волны со светлым оперением легко набегали одна на другую и мчались к дальним, сверкающим изумрудами островам. Там расточали благоухание пестрые цветы и высокие пальмы качались под ласковым ветерком.

- Видишь, душа моя, как все прекрасно! Или я не говорил тебе? - прошептал Адам и нежно обнял Лилит.

- Неплохо, но моя тропа тоже хороша, - сказала Лилит, вырвалась из объятий Адама, прыгнула и стала на берегу ручья, который с веселым смехом катил разноцветные камешки.

- О, до чего хороши эти мелкие камешки, какие красивые у них цвета - смотри, вот алый, вот голубой, зеленый, золотистый... Адам, дай мне несколько камешков!

- Это еще что, Лилит... Я знаю и не такие - те сверкают, как солнце, прозрачны, как вода, тверды и очень красивы.

- Вот как... А где они, милый Адам, где они?

- Они далеко, в глубоких, бездонных ущельях, в расселинах скал, за дальними далями.

- Когда же ты принесешь их? Скажи, Адам, - и Лилит ласково положила руку на руку Адама.

- Если желаешь, милая, я пойду сегодня, а завтра принесу, - сказал Адам, радостно думая, что наконец-то сумел обрадовать Лилит.

- Иди, Адам, иди сейчас же, иди. Какой ты хороший, мой Адам, - и тыльной стороной ладони мягко провела она по лбу Адама.

Адам с бьющимся сердцем нежно взял прекрасную, как лилия, руку Лилит и прижал к губам. Сладость поцелуя пронизала сердце Адама до самого дна.

Затем он метнул на Лилит тоскующий взгляд. В глазах ее таились сладостные обещания, взглядом пожелала она Адаму доброго пути, и он стремительно пустился в дорогу.

И Лилит, чуть отдохнув, направилась к шалашу.

И внезапно встретился ей змий с высоко поднятой головою.

Лилит посмотрела в глаза змия, змий - в глаза Лилит. И оба замерли: оба были пленены друг другом.

Как влекло Лилит гибкое тело змия - гладкое, стремительное! Ей померещилось, будто оно проникло в ее тело.

Долго-долго смотрела Лилит, и змий, испугавшись молнии взора ее, прошипел и в единый миг скрылся в груде камней.

Между тем Адам, задыхаясь, бежал, желая скорее достичь ущелья прекрасных каменьев... Достигнув его, он с рвением стал собирать их.

Без устали, без уныния взбирался он на скалы и в их расселинах вырывал каменья зубами. Изранил он руки и ноги, но безропотно сносил боль, предвкушая восторг чаровницы Лилит.

И дивился тому, что с первого мига, когда он увидел Лилит, сердце его исполнилось неким сладостным и сладострастным чувством, и рай с того дня стал для него в тысячу крат прекраснее, и каждая прожитая минута обретала смысл и прелесть неизреченную...

На закате Адам с тяжелой корзиной, запыхавшись, добежал до ручья, где Лилит с нетерпением дожидалась его.

На руках она держала кошку с бархатной шерстью, которую все время гладила.

- Лилит, Лилит, душу пленяющая, вот я пришел и принес тебе каменья, - Лилит успела увидеть отражение Адама в воде, но повернулась к нему, словно только что заметила его.

- Это ты, Адам?

- Прости, душа моя, что я не мог вернуться еще раньше, - очень уж долог путь! Давно ты ждешь меня?

- Нет, Адам, я пришла только что. Не хотела приходить, болела голова, пришла просто так. Принес ли ты каменья? Посмотрим.

И, сдерживая нетерпение, метнула взор в сторону корзины.

- О, что за драгоценности, до чего они роскошны! - с восхищением воскликнула Лилит.

- Они называются драгоценностями? Откуда ты знаешь? - удивленно спросил Адам.

- Знаю, Адам, милый, дай я тебя поцелую, какой ты добрый!

И Лилит, не в силах сдержать свою радость, поцеловала Адама в лоб.

Адам, потеряв голову, простерся у ног Лилит и в изумлении наблюдал за нею, а она перебирала каменья, клала их на ладонь, любовалась ими без устали, улыбалась сама себе и вновь бросала каменья в корзину и вновь брала их в руки.

- Что за восхитительные алмазы с великолепными белыми лучами! Какие алые яхонты, какие чистые зеленые изумруды, какие аметисты, бериллы, - всех и не счесть, не счесть! О, нет им, нет им числа...

И Лилит играла с драгоценностями, украшала ими кудри свои и вновь пересыпала из ладони в ладонь, пока полная луна не поднялась из-за деревьев и не осветила в раю каждый куст и кустарник, каждый листок и росток.

Лилит сидела под гранатом. Тонкое лунное сияние подобно фате, овевало черты ее. Сердце Адама прыгало и готово было птицей выпорхнуть из груди его.

- Мудра ты, Лилит, бесподобная Лилит - поведай же мне, что за чувство угнездилось в душе моей с того мгновения, когда я впервые увидел тебя? Жажду расточиться у светозарных стоп твоих, жажду лобызать землю, что попираешь ты, жажду обратить солнце венцом для главы твоей и звездами вымостить стезю твою.

Внимала Адаму Лилит, и тихая усмешка мелькала на устах ее.

- Поведай, дивная моя Лилит, что это за чувство, от которого, когда я рядом с тобою, рай становится еще восхитительнее и жизнь - еще сладостнее, когда же я вдали от тебя, рай становится пустынным и уродливым, а жизнь - тяжелою и горькою! Во сне, наяву ли - тобою лишь полны мечты мои. Живешь ты в сердце моем и в очах моих.

И Лилит отвечала - со смехом, ,но холодно:

- Любовь! Адам, это называется любовью.

- Откуда? Откуда ты знаешь?

- Я давно это знаю, Адам.

- Любовь... Слово сокровенное и страшное! И вправду - любовь, ибо господь рек то же самое: “Любите друг друга”. И я люблю тебя, Лилит, тысячу тысяч раз любимая Лилит, я люблю тебя. И как могу я не любить тебя? Прекрасна ты, восхитительна, дивно прекрасна, тысячу крат прекрасна! И ныне мне ведомо, что любовь - душа всего сущего. Это любовь вложила в птичьи клювы нежные напевы ветерков и ручьев. Это от любви я вдыхаю благоухание гвоздик и тех цветов, чей запах подобен благовонию ладана, когда иду по тропам, тобою пройденным... И знаешь, Лилит, море, охваченное бурею, когда оно волнами, огромными, словно горы, бьется о прибрежные скалы, слабее и немощнее любви моей - она же властно зовет пасть к стопам твоим, преклонить пред тобою колена и замереть в безмолвии. Хочу осыпать тебя поцелуями, и в этих поцелуях души моей истаять и расточиться. Ах, как люблю я, как люблю я брови твои, нежная, желанная Лилит! Брови твои - свод, подобный радуге. Подобный радуге свод - брови твои над небом очей твоих. В небе очей твоих зримы мне млечные пути, где пылают тысячи тысяч солнц. Очи твои, горящие пламенем тысячи тысяч солнц, сжигают душу мою. Взирая в очи твои, да забуду я себя, да забуду весь Эдем, взирая в очи твои.

И поцеловал он очи Лилит, и поцеловал брови и ресницы ее.

Но безучастна к ласкам Адама была Лилит, об ином размышляла она.

- Что находится по ту сторону рая, Адам?

- Там земля, сухая и тернистая. Да сгинет земля - люблю я шею твою, Лилит. Бела и высока шея твоя, белее и выше тех нежных, стройных берез, что растут у райских врат.

И Лилит со смехом в глазах вытянула шею, и поцеловал Адам шею ее и вновь поцеловал со страстью.

- А кто живет на земле, Адам?

- Там живет сатана, Лилит, но да сгинет сатана. Безумно люблю я уста твои, Лилит. Уста твои - чудо рая, Лилит.

- А кто такой сатана, Адам? - прервала Лилит его сердечные излияния.

- Он супостат господа. Был он огнезарным ангелом, прекрасным и мудрым, но восстал он против бога, ибо возжелал быть равным ему. И господь покарал его: низверг его и подобных ему с небес, заклеймив их вечным проклятием. И да будут они прокляты!.. Люблю я уста твои, уста твои - нектар, исполненный неисчерпных и бездонных соблазнов, наслаждений неизреченных, где золотая пчела собирает мед наисладчайший. Голос твой - любвеобильные песни всех соловьев, нежнее щебета всех птиц голос твой. В едином сладостно-нежном лобзании уст твоих - наслаждение, раю всему равное, постижение вселенной и вечности - в едином лобзании уст твоих...

И сложил Адам горящие страстью уста, дабы поцеловать уста Лилит, но она ладонью своею прикрыла уста Адама и, с силой оттолкнув его, одним прыжком вспрянула на ноги.

Адам обмер и пал наземь.

- Мне хочется спать, - сказала Лилит. - Жду тебя завтра на берегу озера.

Вспорхнула подобно птице и скрылась в ночной темноте.

Затуманенным взором смотрел Адам вслед удаляющейся, искрящейся, сверкающей Лилит.

Утром Адам открыл глаза, увидел себя на земле - и не было рядом Лилит. Почудилось ему, что он еще дремлет. Вновь смежил он глаза - и не было рядом Лилит.

И внезапно вспомнил он последние слова Лилит. Быстрыми шагами поспешил он на берег озера, и, пристально смотря на все тропинки рая, стал ждать.

Сердце его колотилось от каждого шага лани, от каждого дуновения нежного ветерка, шелестящего в ветвях, тревожилось сердце его. Так в нетерпении прождал он до заката - и Лилит не пришла.

Отчаялся Адам и простерся на траве, смежив очи и мечтая о Лилит.

И стал ему внятен некий тихий голос в прибрежных тростниках; и подумал он, что томится там чье-то сердце.

Поспешно встал он, срезал тростник, проделал в нем лады и затирал.

Не звуки, а само горящее любовью сердце Адама капля за каплею стекало из горла тростника, став слезами и желанием, желанием и ропотом.

И пел он:

Лилит, Лилит, ты судьба моя!
Что без тебя бессмертие?
Ты - сладострастия рай, Лилит,
Ты - единственный рай чудес и волшебств,
Ты - мечта, восторг и чары, Лилит,
Ты - несказанная тайна, Лилит,
Источник солнечный ты, Лилит,
Источник всех соблазнов земных,
Дарующих жизнь и страдания,
Непобедимая женщина
Лилит, Лилит. вечная Лилит...

Ночь напролет бродил без сна Адам и пел о мучительной тоске своей, сжигающей сердце его. И на другой день вновь не явилась Лилит. Весь день бродил и стенал Адам. Горел он и жаждал, и ни единый студеный райский родник не в силах был остудить сердце его.

И решил Адам, что при встрече с Лилит бросит он ей тяжкие слова упрека, все ей прямо выскажет и даже пригрозит именем господа. Столь измучена была душа Адама, столь сильно измучена.

На закате же из гущи зарослей внезапно явилась Лилит во всеоружии чар своих, и пышно были украшены все прелести тела ее.

Как безумный, метнулся Адам к Лилит, в единый миг забыв весь гнев и все решения свои.

- И увидел он, что оживлена и резва Лилит и бежит она за извивающимся, черноблещущим змием, не отрывая от него взора.

Устремился за нею Адам и закричал, что было мочи:

- Остановись, Лилит, куда ты, остановись!

- А тебе что за дело, куда я иду? Что ты меня преследуешь? - гневно отвечала Лилит.

- Как это - что за дело? Ведь сам господь повелел мне следовать за тобою, а тебе - быть покорной мне, неправда ли?

- Мне - быть покорной тебе? Да кто ты, кто? Сгинь с глаз моих, ком ничтожной земли! - презрительно воскликнула Лилит, взметнулась в воздухе подобно пламени и исчезла.

Потерял терпение Адам и направился к богу - жаловаться.

- Господь мой, что за подругу даровал ты мне? - молвил Адам, сдерживая гнев - Ни разу не повиновалась она приказу твоему, не подчинилась мне. Соблазняет она меня, распаляет и, оставив неутоленным, скрывается. Сгораю я, когда я вдали от нее, сгораю и рядом с нею. Злой огонь она, язык огня палящего, мучаюсь я, истаиваю...

И бог успокоил Адама и проводил его. И призвал к себе Лилит. Но Лилит не явилась на зов господа. Прогневался бог и послал ангелов Сеноя и Сансеноя, дабы разыскали они непокорную Лилит и привели ее к престолу его.

И привели к нему Лилит. И, потупив взор свой, стала она пред господом. И творец пригрозил ей, молвив:

- Создал я Адама из земли и тебя - из огня, дабы вы дополняли друг друга. Должна ты любить его и тем паче быть покорна ему, супругу твоему, ибо для него создал я тебя. Когда же не покоришься ему, знай, что сурова будет кара моя. А теперь отправляйся к Адаму. Таково желание мое...

На берегу ручья, под ивой, опустив чело на ладонь, грустно сидела Лилит. Нежно печален был лик ее, бледный, словно жемчуг. И увял венок из райских роз в кудрях ее...

Адам ждал ее возвращения. Подошел он и сел рядом с нею, взял со страхом холодную руку ее и, сама нежность, еле слышно прошептал:

- Лилит, душа души моей, отчего ты грустна, отчего ты так грустна? Отчего не улыбнешься ты, моя нежно-прекрасная? Ах, сверкающая подобно солнцу Лилит, отчего ты безмолвствуешь? Или не ведаешь ты, что живу я только любовью твоею? Сожми сердце мое - и выжмешь из него лишь любовь мою к тебе, лишь любовь мою к тебе и ничего более. Любовь моя к тебе объемлет всю вселенную, всю вселенную...

И с беспредельным вожделением поцеловал он края кудрей Лилит и провел златоогненными кудрями ее по очам своим.

Но безмолвна и безучастна была Лилит, и взор недвижных очей ее был устремлен вдаль.

- Лилит, нежная моя, пойдем в шалаш мой, там приготовил я тебе трапезу из плодов наилучших. Нектар я взял у цветов и мед сладчайший - у пчел. Розами убрал я опочивальню твою. Отойдешь ты ко сну с самыми счастливыми грезами, и до рассвета я буду тебя стеречь у ног твоих. До рассвета буду я играть на свирели, дабы прилетели к нам нежные соловьи и канарейки, бабочки и райские птицы и будут петь и плясать и увеселять они тебя.

Но безмолвна и безучастна была Лилит.

Обнял ее тонкий стан Адам, поднял ее на руки и отнес в шалаш.

Утомлена была Лилит от волнений сердца. Устрашил ее недовольный взор господа. И безропотно возлегла Лилит на цветочном ложе.

Положил Адам голову ее на колени свои и восторженно, зачарованно взирал да хрустальную наготу Лилит, простертой на листьях пылающих пурпуром роз.

Смежила очи Лилит, и кротка была она и покорна подобно газелям, которых страшит и шелест цветов. И была она бледна подобно жемчугу. Ласкал Адам тело Лилит и шептал себе:

- Безумию, безумно люблю тело твое, ибо дивно сотворено тело твое. Светло тело твое, светлее, нежели блеск молнии во тьме ночей. Сосуд всех совершенных даров - тело твое, сад несравненный - тело твое, сад всех содроганий и желаний огненных. Благоуханнее тело твое, нежели мускус косуль эдемских, благоуханнее жасмина и лаванды, нарцисса и гиацинта, всех сладостных благовоний их, тропы райские в мечты погружающих. Благоуханнее перси твои, нежели нарциссы, росою небесною покрытые, нежели бальзам и ладан, что стекают с дерев Эдема, окропляя шаги господа.

И огненными устами лобзал Адам тело Лилит и вдыхал благоуханную свежесть его, и свежее было оно росы на кустах и травы в первые дни творения.

И огнепламенными перстами лобзал Адам перси Лилит и, душу свою изливая, говорил:

- Безумно, безумно люблю перси твои, Лилит, о ты, что совершеннее ангелов. Перси твои - два светозарных снопа нежноуханной гвоздики, двумя девственными розами увенчанные, два снопа, в безумие приводящих, с ума сводящих, и опьяняют они душу мою и разлучают с телом душу мою...

И поцеловал Адам перси Лилит и трепетными устами поцеловал печати персей ее.

Смежила очи Лилит, безучастна была она и не внимала Адаму.

- Лилит, Лилит, божественная Лилит, позволь мне поцеловать уста твои. В едином лишь бездонном лобзании уст твоих - наслаждение, раю всему равное, постижение вселенной и вечности - в едином бесценном, несравненном, неизреченном лобзании...

И забыл сам себя Адам, и ничего более не существовало для него. И были только уста Лилит, что лобызал Адам без насыщения и прекращения; впивая всю сладость Лилит, всю сущность ее, не насыщался Адам - и истаяла душа Адама, расточаясь в беспредельности лобзаний...

И внезапно изогнулась Лилит, освободилась от изнурительных, безумных, страстных до крови поцелуев Адама, метнулась прочь из шалаша и скрылась в лабиринтах ночного рая.

Адам лишился чувств и так пролежал до рассвета.

Когда же пришел он в себя, то вспомнил, что скрылась Лилит во тьме ночной.

И с разбитым сердцем воспрянул Адам.

Попытался он вновь разыскать Лилит, еще раз умолить ее, дабы не покидала она его.

Жалостливо, моляще выкликал он сладостное для него имя Лилит и слышал лишь гулкие отзвуки голоса своего.

Повсюду искал он ее: на берегах озер и у родников, в садах и пещерах. И нигде, нигде не отыскал следов Лилит.

Долго, долго блуждал он по тропам, где ступала Лилит, с тоскою целуя землю и травы, которых касались стопы Лилит.

Долго, долго просиживал он в тех местах, где обитала Лилит, и смежал очи, дабы увидеть Лилит.

И в видениях его Лилит представала ему желанной, еще более желанной, недоступно желанной.

И от видений этих с болью в сердце пробуждался Адам и, как безумный, метался, метался...

И достиг он границы рая, по другую же сторону ее простиралась земля, пустынная, необитаемая.

Очень устал Адам. Присел отдохнуть.

И, обхватив руками голову, скорбел он о мучительной доле своей и растравлял себя воспоминаниями о незабвенных и недоступных прелестях Лилит - и вдруг, точно во сне, услышал он радостный, светлый смех, подобный зову весны, и от этого смеха пуще забилось сердце его.

С упованием устремил он взор туда, откуда доносился смех... И увидел нечто страшное, то, что подобно черной молнии, затемняя и прожигая, до самого дна пронзило душу его.

Со стороны тернистой и мрачной земли, над стеною рая увидел он лик сатаны, черно-блестящие очи его, злые, коварные.

И увидел Лилит: повисла она у сатаны на шее, и кудри ее убраны были цветами, источающими любострастное благоухание.

И с беспредельным желанием лобзала Лилит уста сатаны. И оба смеялись, довольные и счастливые.

Адам обезумел от ревности и возопил во гневе:

- Ты ли это, Лилит, Лилит, Лилит?..

И услышал он страшный, победный хохот сатаны, что подобно грому прогрохотал над головой его.

И увидел, как сатана обнял Лилит и скрылся с нею среди просторов земли.

И ослепли очи Адама, ничего не увидели больше они...

Обезумел Адам, бродил, не зная покоя, по уединенным уголкам Эдема. Опустел для него Эдем, и пение птиц тяготило его.

- Лилит, Лилит, ах, Лилит, - воззывал он, стеная и плача, и плач его колыхал и опалял листву.

Каждою ночью в ужасных снах представала ему коварная Лилит в объятиях сатаны.

И душа Адама лишилась надежды и, проклиная бога и бессмертие, возжелал он себе кончины.

И внял господь стананиям Адама и, преисполнясь к нему жалостью, размышлял о том, что невозможен союз устремленного ввысь огня со льнующей в земле перстью.

И погрузил он Адама в сон и из ребра его создал ему новую подругу - Еву - чтоб по происхождению своему была бы Адаму покорна, могла бы любить только его и умела бы утешать его.

И отверз очи свои Адам и увидел рядом с собою новую подругу, не столь совершенную и огненно-прекрасную, как Лилит, но тоже прекрасную - и прекрасную по-человечески, наделенную душой человеческой.

И подошла Ева к Адаму и положила голову ему на плечо и нежно ему улыбнулась, устремляя преданный взор в ответ на грустный, мечтательный взор Адама.

Но Адам, сидя рядом с Евой и внемля шелесту розовых кустов, слышал в нем дыхание Лилит. В благоухании роз являлось ему благоухание Лилит, в песнях соловьев - голос Лилит.

Когда добрая Ева ласкалась к Адаму и черными кудрями своими закрывала ему лицо, то видел Адам лишь златоогненные кудри Лилит, закрывавшие весь небосвод.

Когда налетала буря, то видел он Лилит, стремительно идущую к нему, и когда молния раскалывала небо - то была огненная любовь Лилит, и раскалывала она душу Адама.

Когда смежал он очи свои, представал ему бесконечно прекрасный образ Лилит: когда взирал он на звезды - в звездах видел он очи Лилит, в бездонном же солнце - всю Лилит...

“Ева” звучало на устах его, но душа отзывалась: “Лилит”.

И когда он тщился забыть о Лилит и обнимал верную Еву, прижимал ее к груди и целовал - в те же миги в объятиях своих он видел Лилит, целовал Лилит, ощущал Лилит, только Лилит...

И жил Адам, ожидая и вожделея только Лилит, и умер Адам, стеная и мечтая лишь о Лилит.

1923 г. Венеция.